Ночь. Я сплю в своей московской квартире. Рядом тихо посапывает малыш, тишина. Внезапная острая тревога будит меня. Сажусь на постели. Тихо, все спокойно, страшно до жути, где-то рядом что-то настолько ужасное, что нет сил даже дышать, приходится делать это с большим усилием. Так проходит минуты две или три.
Внезапно глухой звук за окном, как будто что-то очень тяжелое упало на землю, около моих окон первого этажа. Еще несколько темных гулких секунд, и среди ночного безмолвия раздается страшный протяжный стон.
Медленно, преодолевая сопротивление тела, я встаю и подхожу босая к окну, раздвигаю яркие полотняные полоски жалюзи и вижу под окном, на ледяной земле февраля темную фигуру. И понимаю, что это человек, который только что выбросился из окна.
Люди, скорая, меня трясет. И вдруг мысль: меня разбудило знание о том, что произойдет, разбудило за несколько долгих минут до трагедии. Зачем? Для чего?
Получается, что мы знаем не только то, что действительно знаем?
Обычный будний день, все спокойно. Я на даче с ребенком и свекровью. Неожиданно меня с головой накрывает тревога: что-то случилось в Москве. Что? Страх привычно устремляется по проложенному за много лет руслу: наверное, что-то со старшим сыном.
Звоню: все хорошо. Тревога растет. Не отдавая себе отчета в том, что я делаю, переодеваюсь, оставляю малыша недоумевающей бабушке, бегу на дорогу, ловлю машину до ближайшего метро.
Еду в Москву, в свой дом, туда, где сын. Не знаю, зачем я это делаю, но не в силах оставаться на месте. Через час с небольшим я в Москве. Все спокойно. Сын, удивляясь моей внезапности и взвинченности, угощает чаем.
Я оживленно с ним болтаю, стараясь заговорить панику внутри.
Мне совершенно ясно, что сейчас происходит рядом со мной что-то бесповоротно страшное, против чего я бессильна.
Надо возвращаться на дачу, там малыш.
Я еще не знаю, что всего через несколько часов, неожиданно и скоропостижно, умрет в Москве мой папа. Я просто ошиблась адресом всего на несколько автобусных остановок.
Очень трудный период в моей жизни. Она, эта жизнь, яркая ткань которой казалась такой надежной и материальной, вдруг исчезла из-под рук, расползлась туманными лоскутами, растаяла где-то вдали.
Только что было все: теплый, радостный дом в престижном районе Москвы, любящий муж, послушный, благополучный, подрощенный сын.
Один шаг - и их нет рядом, и я стою одна на лестнице в чужом холодном доме, в котором я никому не нужна, из которого меня гонят. В комнате рядом спит маленький ребенок, и идти мне некуда. Совсем некуда.
Я выхожу на лестницу, в окне серое небо, стонет ветер, задувая в щели неуютного дома. И вдруг случайный осенний луч вспышкой бросается в окно. И в этот миг я уже знаю, что все будет не просто хорошо, а очень хорошо.
Впереди много трудных дней, но эта солнечная вспышка не уходит, ее не могут погасить ни самые горькие слезы, ни самые худшие предчувствия. Она во мне и вне меня, со мной и помимо меня. Рядом до тех пор, пока жизненный тупик не становится дорогой в другую мою, гораздо более важную и радостную, жизнь.
Иногда зачем-то надо, чтобы мы услышали то, что обычному человеку узнать невозможно.
Моя коллега родила ребеночка. Совсем крошечного, меньше килограмма. Всем понятно, что это значит.
Полная сочувствия, я написала ей смс-письмо в роддом.
Знакомая ответила:"Врачи удивляются, что ребенок еще жив".
Я, конечно, очень расстроилась. Ночью мне приснилось вот что.
Девочка, лет одиннадцати, очень милая и хорошая, горячо и убежденно говорит мне:" Скажи, пожалуйста, моей маме, что я выживу и вырасту, пусть она больше не плачет. И что меня зовут Маша и меня надо окрестить".И я знаю точно, что эта взрослая девочка и есть ребенок моей коллеги.
Утром я, как и было велено, все это написала своей подруге.
Девочку сразу окрестили и, конечно, назвали Марией.
Два дня назад ее мама напомнила мне эту историю и сказала, что эта моя смс хранится в ее старом телефоне.
Надо ли говорить, что девочка Маша скоро пойдет в школу и что она очень умненькая и резвая девчушка, ходит в детский сад и очень-очень радует всю семью.
Нет в этих историях никакой мистики. Никакие потусторонние силы тут ни при чем, никаких откровений не было. Это простой человеческий опыт, который помогает трезво понять - мы гораздо больше того, что о себе думаем.
Journal information