Грустный день. А воспоминания мои о папе всегда очень веселые, легкие и светлые. И мне кажется, что все самое лучшее в моем характере — это отражение его любви и радости.
Он любил нас с сестрой безусловно. То есть без всяких условий.
Ни разу в жизни он не спросил нас об оценках, успехах и достижениях на любой ниве. Но он сиял как начищенный пятак на наших защитах и не в меньшем восторге приплясывал по комнате, размахивая нашим детским рукотворным творением на листочке альбомном. Не было для него большого и малого, когда речь шла о его "девках". Что бы мы ни делали, все было прекрасно. Вот так. Каждая каляка-маляка признавалась шедевром. И это не было игрой. Он был абсолютно уверен в нашей гениальности.
Листочек с каракулями аккуратно убирался в портфель: чтобы показать коллегам. И я нисколько не сомневаюсь, что мой папа с теми же победными воплями демонстрировал рисунки дочек тем несчастным коллегам, которых ему удавалось поймать.
Он никогда не "снисходил" к нам, не поучал и не читал морали. Он просто взахлёб играл с нами, вопил, когда проигрывал, троллил нас, когда выигрывал, разражаясь победным:"На детях гениев природа отдыхает!" Он даже жухал иногда!!!
Совершенно свободный внутренне, он мало заморачивался внешними приличиями.
"Николаева, твой отец опять спал на родительском собрании", — отчитывала меня классная руководительница Нина Никодимовна.
Вздохнув горестно, я шла отчитывать непутевого отца.
— А что такого?! — вскидывался папа. — Я вошёл в класс, увидел тебя на доске почета и спокойно уснул! Чего слушать, если и так все понятно? И он начинал довольно хихикать.
Он читал нам книжки, водил гулять, делал за нас уроки, если мы не могли справиться или нам было лень. Проверял сочинения, провожал в школу. И главное — мы это чувствовали — все это доставляло ему удовольствие.
Он наблюдал за нами с восторгом. "Смотри, как она наливает чай через руку", — восхищенно кричал он маме, наблюдая, как я криво-косо, со свойственной мне неловкостью, перехватываю чайник.
Казалось бы, такое безудержное восхищение должно было испортить нас с сестрой. Но нет,любовь, настоящая любовь, никого не портит. Она только помогает. Что бы я делала, как бы жила, если бы не получила вот столько этой безусловной любви от своего папы?
До сих пор она держит меня на плаву и даёт силы... любить других. Любить — единственный реальный способ научить любви.
Милый наш папа, когда ты ушёл, мы получили ещё один главный урок: любовь не умирает. Она только растёт. Настоящая любовь.
Мой отец во время войны
Папа и мама
Я с папой
Journal information