Наши победят!
Христос Воскресе!
Всех поздравляю, всех обнимаю! Думала, что такого сказать вам радостного и светлого. Думала, думала и вспомнила, какие удивительные проповеди говорил наш сельский батюшка отец Антоний.
Лучше мне точно не сказать!
Так вот. Был у нас на селе был такой батюшка - отец Антоний.
Впрочем, почему был? Он и сейчас есть. Просто меня в этом самом селе уже нет, я нынче в другой деревне проживаю.
Однако речь вовсе не обо мне, а о целительной силе слова проповедника.
Отцу Антонию на тот момент было 25 лет, у него были густые рыжие кудри, рыжая борода и чудесная беременная матушка. То есть столько сразу радостного и прекрасного вместе, что дух захватывало. И не только у меня, но и у двадцати почтенных бабулек, постоянных прихожанок этого сельского прихода.
Уж не знаю, какое-такое слово знал отец Антоний, но таких воспитанных-благовоспитанных, тихих бабулечек я ни в одном храме больше не видела.
Держал их отец Антоний строго, но относился с большой любовью.
Выйдет он проповедь после службы говорить, оглядит свой крошечный, с мою кухню, храмик, в котором молча, вытянувшись во фронт, стоят двадцать древних стариц и мы с мужем, нахмурит прекрасные, густые, темно-рыжие брови и как прогремит голосом командирским, аж стены вздрогнут:
-Бабки!( бабули скорее головы в плечи вжать поглубже стараются, но где там!)
- Бабушки! - еще громче взывает священник с амвона. - Что это вы мне сегодня все на исповеди говорили, что вы люди хорошие?!
Знаете, где на самом деле хорошие люди?!(бабули, заинтригованные, оглядываются вокруг).( Collapse )
Всех поздравляю, всех обнимаю! Думала, что такого сказать вам радостного и светлого. Думала, думала и вспомнила, какие удивительные проповеди говорил наш сельский батюшка отец Антоний.
Лучше мне точно не сказать!
Так вот. Был у нас на селе был такой батюшка - отец Антоний.
Впрочем, почему был? Он и сейчас есть. Просто меня в этом самом селе уже нет, я нынче в другой деревне проживаю.
Однако речь вовсе не обо мне, а о целительной силе слова проповедника.
Отцу Антонию на тот момент было 25 лет, у него были густые рыжие кудри, рыжая борода и чудесная беременная матушка. То есть столько сразу радостного и прекрасного вместе, что дух захватывало. И не только у меня, но и у двадцати почтенных бабулек, постоянных прихожанок этого сельского прихода.
Уж не знаю, какое-такое слово знал отец Антоний, но таких воспитанных-благовоспитанных, тихих бабулечек я ни в одном храме больше не видела.
Держал их отец Антоний строго, но относился с большой любовью.
Выйдет он проповедь после службы говорить, оглядит свой крошечный, с мою кухню, храмик, в котором молча, вытянувшись во фронт, стоят двадцать древних стариц и мы с мужем, нахмурит прекрасные, густые, темно-рыжие брови и как прогремит голосом командирским, аж стены вздрогнут:
-Бабки!( бабули скорее головы в плечи вжать поглубже стараются, но где там!)
- Бабушки! - еще громче взывает священник с амвона. - Что это вы мне сегодня все на исповеди говорили, что вы люди хорошие?!
Знаете, где на самом деле хорошие люди?!(бабули, заинтригованные, оглядываются вокруг).( Collapse )
