Но не хочу, чтобы пришли люди, которые не в курсе, что я не умею брать сюжеты из головы, а всегда просто описываю то, что вижу, и сказали бы мне очевидное:"Так не бывает!". Поэтому я хотела поставить "замок". Но передумала. Пусть говорят. Мне все равно. Мне уже все равно.
Я сейчас ехала в маршрутке (нищебродка!) и с удовольствием слушала разговоры водителя с пассажирами (любопытной Варваре нос оторвали!).
Водитель был такой тощий, наверное, высокий в выпрямленном состоянии, и он изрекал всякие такие забавные житейские сентенции.
Он ласково увещевал дяденьку, нависшего над ним и гневно требующего сдачу:
- Да что там твоей сдачи! - приговаривал шофер, стараясь объехать пробку. - Три рубля тут твоей сдачи, а ехать тебе почти час! Успеешь получить! Сейчас повернем и отдам. А то можно подумать, что ты пиво у меня в машине купить решил и тебе как раз трехи не хватает!
- Да остановлю я! Остановлю! - это тетеньке, которая требует немедленно выпустить ее.
- Тут нельзя выходить, а я для тебя специально остановлю. Вот попадешь под машину! Я плакать не буду, нет, а ты уже и не сможешь...
Вот под такие разговоры я ехала домой, очень уставшая, ослабевшая от неожиданной жары, почти задохнувшаяся в пыльной Москве.
И тут маршрутка остановилась, и вошли двое: женщина лет сорока и высокий крепкий парень лет под 20.
А мест сидячих уже не было, и они остались стоять как раз рядом со мной.
И тут я заметила, что с парнем что-то явно не так. Он слишком широко улыбался, крутил во все стороны головой, осматривался, переминался с ноги на ногу.
Через несколько минут он вдруг громко, слегка заикаясь, сказал, обернувшись к шоферу: "Спасибо, что вы нас так быстро везете! Спасибо, что вы стараетесь!"
Наш шофер обернулся на мгновение и улыбнулся. И все пассажиры стали улыбаться.
Потом юноша перевел взгляд на меня и сказал своей спутнице:"Мама, смотри, какая какая красивая девушка!"
Мама быстро глянула на меня и ответила:" Да, очень". И кивнула мне, улыбнувшись. Не просяще так кивнула, как кивают мамы, которым неловко за своих детей, отвлекающих чужих людей, а задорно, приятельски, одобрительно. Весело она мне кивнула.
- Мама, а она блондинка? - продолжал парень.
- Да, - тут же ответила мама, - блондинка.
Дальше мы ехали молча. Оказалось, что мы выходим на одной остановке.
Я вышла первая, за мной эта пара. Молодой человек успел прокричать в глубину маршрутки, закрывая дверь:" Удачно вам всем доехать! Мне было приятно!"
А потом предложил маме:"Давай бегом до дома!"
И они сразу сорвались с места - маленькая мама и большой сын. Он ее обгонял, она, смеясь, догоняла.
Я шла домой и думала, что так не бывает. Все эти дни, после той статьи о детях-инвалидах, я видела столько горя и слышала столько страшных рассказов. Я читала в комментариях призывы избавлять неизлечимо больных от страданий,освобождая их от жизни, видела рекомендации обязательно забирать их из семей, чтобы не уходили отцы и не мучались братья-сестры. Мне казалось, что все эти дни я стою на берегу какой-то страшной реки, полной горя человеческого и беды. И там все так темно. Так безысходно. Я перестала нормально спать, я советовалась с разными людьми, специалистами,связывалась с общественными организациями. И мне много рассказывали, но это были все больше рассказы о выживании вопреки, а не благодаря.
И вдруг сегодня как будто кто-то специально показал мне, что и в этой, другой и непонятной нам жизни есть свое счастье, своя радость и полнота. И возможно, мир таких людей гораздо лучше нашего: там добрые быстрые шоферы и блондинки-красавицы в каждой маршрутке.
И не надо мне сейчас рассказывать, что бывают РАЗНЫЕ диагнозы, разные ситуации... Я сама это знаю. Но в любой ситуации, в жизни любого человека обязательно есть что-то, о чем невозможно судить со стороны. Невозможно вообще судить и выносить приговор тем, кто живет не в нашем мире, а в своем. И мы ничего о том мире не знаем!
Ничего.
И да, я помню: так не бывает.
Я пишу сейчас этот текст и плачу, а попугай Роня испуганно кричит, сидя на перилах лестницы:" Ты чего?! Ты чего?!"
Journal information