Не думаю, что все так линейно - в день комсомола - новая пионерия.
Другие времена, другие, как говорится, песни. Не будет той пионерской организации, какой она была, например, в моем детстве.
А была ли она, замечали ли мы её?
Вне всякого сомнения.
Начиная с нарядной барабанно-знаменной комнаты в школе под названием "Вожатская". Это была торжественная комната, там обитала Старшая пионервожатая и заседали председатели пионерских дружин. Эти дружины были в каждом классе.
Но я в этой комнате бывала редко, так как никогда не увлекалась партийной работой. Моя пионерская нагрузка была - шефство над малышами. Это мне нравилось. Малыши из первого "А" доверчиво заглядывали в глаза, теребили за платье, попискивали от волнения и желания быть услышанными "взрослыми девочками", то есть мной и моей подругой Иркой Фоминой.
Ещё были раз в месяц сборы пионерской дружины. Это было так уныло, что я их абсолютно забыла. Так, что-то смутное, пародия на взрослые партзаседания.
Проходили смотры боевой и патриотической песни. Это было значительно веселее. Мы наряжались в бойцов и в медсестёр и скакали по сцене, вопя вразнобой:
Эх тачанка-ростовчанка,
Наша гордость и краса,
Конармейская тачанка,
Все четыре колеса!
Вот только сейчас, отыскав текст этой песни, я узнала, что тачанка - ростовчанка. Мы же пели "тачанка-растачанка" в полной уверенности, что так и надо.
Музыка была заводная, глотки луженые, энтузиазм немереный. Лешка Архипов, лихо разбежавшись к краю сцены, чтобы, ухарски упав, проехаться на коленях, свалился прямо на директора школы, восседавшего в первом ряду. Директор, однако, был не в претензии.
Каждый год - конкурсы сказок. Вот это я любила. Взрослые полностью отдавали нам на откуп это мероприятие. Поэтому я была и сценаристом, и режиссером, и ,конечно, самую лучшую роль забирала себе.
Так, в четвёртом классе я играла Настеньку - умницу и красавицу, а в седьмом уже Бабу Ягу, из чего сразу видно, что с возрастом у меня развивался не только ум, но и чувство юмора. Ум потом не пригодился, чувство юмора спасает до сих пор.
Ещё случались конкурсы танцев. Класса до шестого их выдумывала и ставила тоже я. Но потом кто-то из педагогов заподозрил, что наши бодрые козьи прыжки не очень напоминают пляски братских народов, и меня уволили из хореографов. А потом и вовсе выгнали из состава школьного кордебалета, потому что был заявлен кубинский танец, и взрослые школьницы требовали от нас, чтобы мы крутили бёдрами и вздрагивали грудью. Мне крутить и вздрагивать было решительно нечем, и я с позором была изгнана из коллектива призывно трясущихся шестиклассниц.
Впрочем, была вполне отомщена: класс в тот год не занял никакого места. Видимо, учителя не оценили знойные пляски солнечной Кубы.
Была несколько раз Зарница - такая игра в войну. Почему-то всегда зимой, в холоде и сугробах. Нас привозили в лес, и мы грустно прятались положенное время в сугробах. Не впечатлило.
Ещё каждую весну к нам из разных городов приезжали наши подшефные ветераны, мы их кормили, развлекали, устраивали концерт. Ветераны нам нравились: добрые и хлопали хорошо.
Очень я любила красный галстук. Он делал форму не такой мрачной. Но мы ещё помнили, что это кусочек знамени, поэтому очень осуждали Эльзу Дронову, когда она повязала галстук вместо косынки.
Книги о героях читались взахлёб. Я любила повесть о Гуле Королевой. Помню её фотографию из Артека, когда она в прыжке ловит баскетбольный мяч.
Книги о героях-пионерах меня немного пугали, я чувствовала, что вряд ли способна на такие подвиги, и удручалась. Моя более сильная духом сестра зачитывала их до дыр.
Нет, не могу я вспомнить ничего такого плохого о пионерии. Идеологии во всем этом было немного, а может, мы просто не обращали на неё особого внимания. А поводов для совместной весёлой возни - очень много.
Может, и новая "пионерия" будет ничего, а?
Это пионеры в 1937 году. Фотография из архива моего отца
А это я пионер. Четвёртый класс "А"
Journal information